Была пьесы с убийством (или, скорее, даже сериал) - и они, четверо, были одеты под ее героев (все в светлых тюрбанах и балдахонах, два мужчины-араба с подведенными глазами, одна оливковая девушка и один неразличимый). Здравствуй, служанка Лий, говорю я, и она кивает. Они стоят между невысоких колонн, окна на первом этаже открыты, ветер выносит оттуда всякую ветошь, там темно; на всем запустение.

помню обрывками только
кажется - кресла с квартиры на Горького, гобеленовые, потом папа. Катя забирает меня на ржавой пятерке, мы едем куда-то к "ее друзьям", останавливается обрыве у Лососинки, там канаты и полугнилые доски натянуты через реку, по ним ездят на велосипеде со страховкой. Я говорю, что я никуда не поеду, но она говаривает, что это безопасно. При нас срывается человек. Потом мост вообще рушится почему-то, и меня все равно заставляют проползти по нему прямо по воде и грязи. Потом я смотрю с другого берега, как Катя падает с уже натянутого моста и плывет ко мне.

Еще искали какой-то ответ - он был на первой странице в трехтомнике записок Чуковского. Я говорю, что у меня он есть, иду к подоконнику в комнате, беру желтую и понимаю, что остальные в Москве.